Ближний круг - Александр Афанасьев

Пришлось заменить двигатель на более мощный и бесшумный Ротакс. одновременно с этим – прогресс в области связи, компьютерных программ, Интернета сделал возможным управление БПЛА в полете. Наконец, в середине 90-х начались эксперименты по установке на БПЛА ракеты ПТУР Тоу и дистанционном управлении с возможностью удара. Эксперименты проводились на секретной базе в Узбекистане, основной целью, по-видимому, был Осама Бен Ладен. Программа была отработана в 2001 году…

История эта имеет счастливый конец. Дженерал Атомикс стала одним из ключевых подрядчиков Пентагона благодаря купленному по бросовой цене имуществу банкрота, очевидно, это одна из самых поразительных коммерческих сделок нового времени. Карем какое-то время работал на Боинг, его разработкой является A160 Hummingbird Optimum-Speed Rotor UAV, разведывательный вертолет. Затем – он основал новую собственную фирму Карим айркрафт и ведет разработку конвертоплана размером с С130 по контракту с Пентагоном. А Предатор – стал основным оружием Америки в войне с террором…

Ирак, Багдад. 23 августа 1988 года

Утро было тяжелым.

Он, почти совсем не пьющий – а когда было учиться, в безумном Афгане что ли, где любой шаг мог стать последним – разъехался от трети бутылки водки так… в общем, чувствовал он себя. как после месячного загула. Башка трещит. Во рту как насрали. Еще и сушняк…

То ли от жары такое. То ли от нервов…

П…. ц полный, одним словом.

Он проснулся… и почувствовал, что на нем нет обуви. Он уже не помнил. когда последний раз спал без обуви. Его теперешняя жизнь была такой, что надо было в любой момент быть готовым вскочить и бежать.

Рука сунулась к пистолету…

Нету!

С этого момента – он проснулся окончательно, и действия его – приобрели опасную целеустремленность. Он внезапно и резко, не выдавая себя до этого ни одним звуком – скатился с кровати. С тумбочки полетел графин, что-то тяжело грохнулось об пол.

Он открыл глаза. Перед ним лежал его ЧеЗет.

В ванной – а тут они были в каждом номере, а не как в советских отелях, по одной на этаж – лилась вода.

Николай проверил пистолет… патрон в патроннике, магазин полон. Надо разобрать при случае…

Где он?

Черт… отель…

Воспоминания нахлынули подобно прибойной волне, со всей ее пеной и грязью. Посольство, Бахметьев… потом и Сергеев. Афганистан… Кармаль, Вымпел…

Чертов Афганистан… Он был незаживающей раной… она покрывалась коркой, но стоило только кому-то неосторожно ковырнуть болячку… и рана начинала болеть и кровоточить вновь. Афганистан был рядом. За спиной…

Скрипнула дверь, он повернулся – чтобы увидеть темноволосую девушку, выходящую из номера. Увидев его, она ойкнула и метнулась обратно в ванную.

Что вчера произошло?

Он тупо посмотрел на кровать… на занавес, за которым была соседняя комната. Похоже, ему дали представительский номер…

Черт…

Он вспомнил и остальное. Как они столкнулись в коридоре. Кажется… как он начал блевать прямо в коридоре. Испуганные глаза коридорного…

Да… на вылет отсюда он уже точно заработал. Согласно каким-то там правилам поведения советских граждан, пьяный залет – гарантированный волчий билет.

Он увидел свои штаны и натянул их. Господи… она его видела в таком состоянии? Ну и свинство…

– Можешь выходить! – крикнул он

– Я сейчас!

Теперь он чувств овал себя последним дерьмом… нажрался как свинья и…

Вышла Марина. Уже нормально одетая.

– Извини… – сказала она – я хотела уйти тихо. Думала, ты еще спишь.

– Это я… должен извиниться…

– За что?

– Ну… за коридор.

– А… не переживай. Пассажиры и не такое творят.

– Все равно извини, ладно?

– Хорошо…

Она помедлила

– Я боялась, тебя вышлют. Поэтому…

– Меня не вышлют…

– Ты ведь военный…

– Да. А что…

– Ты кричал во сне…

– Да? – Николай смутился – и чего?

– Команды кричал. Еще какое-то шило вспоминал. И грузина…

…

– Кричал, ложись, снайпер! Грузин…

– Сашка Грузин… – сказал Николай – мы с ним погодки были. Его снайпер снял. У самого вертолета…

– Там…

– Да, там.

Марина как-то сразу осунулась.

– Извини…

– Ничего…

Николай вдруг резко посмотрел на часы… осознание обожгло, окатило как ушат холодной воды…

– Твою же мать… – выругался он

– Что случилось?

– Спецмероприятие… твою же мать…

Он ринулся в ванную. Сунул голову под струю холодной воды, потом – попробовал соорудить что-то вроде прически. Получилось плохо.

Выставка! Саддам!

– Ты опознал на самолет?

– Да какой самолет…

Даже в таком состоянии он ничего не сказал… все-таки, совсем уж непрофессионалом он не был. Знал, когда молчать

– Мне надо идти…

Он выскочил из ванной, и прежде чем Марина успела опомниться – поцеловал ее в щеку

– Мариночка… никогда не забуду.

– Кто-то…

Но он уже выскочил за дверь.

Лифт ждать не было времени – он бросился вниз по пожарной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Голова была гулкой и пустой – но он держался на ногах и это главное. Проскочил через холл, едва не выбил собой дверь. Солдаты у входа – едва успели расступиться…

Выставка… черт…

Машина – стояла на том же месте. От легкого запаха сивухи внутри – мутило.

Он рванул вперед, стукнул по дороге соседнюю. Ему надо было на проспект Июльской революции… там перекрыто, но с его документами он пройдет…

Над головой прогрохотали два вертолета. Он глянул на часы… мероприятие уже началось десять минут назад.

Черт!

Вот за это – его и в самом деле надо поганой…

Он едва не врезался в стоящий за углом бронетранспортер – точнее, он не стоял, а двигался, перекрывая улицу

– Шайтан! Проезжай! – крикнул он

БТР остановился, из него – посыпались солдаты, перекрывая улицу. Офицер направился к его машине, доставая пистолет.

Что за…

– Дайте проехать – заявил он, показывая удостоверение

Офицер козырнул

– Извините. Можете ехать.

– Что произошло?

– Не могу знать! Приказано перекрыть дорогу.

Центр города!? Значит, точно что-то случилось…

Он тронул машину – чтобы метров через сто попасть в пробку. уже капитальную. Багдад – в случае чего перекрывали быстро и не думали ни о чем.

Вертолеты! Твою мать вертолеты! Это же эвакуационная группа!

Он оставил машину, даже, кажется не запер… а куда она денется, в такой пробке. Выскочил на тротуар и побежал, по направлению к выставке…

Увиденное – подтверждало его худшие опасения.

На входе – суетились солдаты, цепь военных, с оружием наизготовку никого не впускала и не выпускала. Явно были следы паники, он заметил машины кортежа – Мерседесы, не перепутаешь. Судя по движению – Раиса не было…

Он двинулся вперед, когда кто-то перехватил его руку. Он провел контрприем, к нему подскочили еще двое… площадь кишела агентами…

– Мухабаррат!

Он в который раз показал удостоверение. от него отшатнулись

– Что произошло?

– Не можем знать, уважаемый…

Подобострастие и звериная злоба и жестокость – шагали рука об руку в Ираке.

– Проводите меня до машин…

У машин – он увидел Самаля, он стоял у головного бронированного Мерседеса и нервно курил. Самаль знал русский и иногда выполнял для него роль переводчика

– Самаль!

Иракец бросил окурок

– Что произошло?

– Говорят, взрыв на выставке, эфенди… Проклятые курды…

Взрыв произошел в румынской экспозиции, когда глава иракского государства – находился довольно далеко от нее.

Что произошло – вообще было непонятно. В числе прочего – румыны экспонировали танковые снаряды к танку Т72, они рекламировали их как сделанные по западным, швейцарским и французским технологиям. Они были выставлены на специальном стенде в открытой части экспозиции рядом с румынским танком ТР85, довольно сильно отличающимся от советских т72 и их лицензионных версий. По идее – снаряды должны были быть инертными, но то ли по недосмотру, то ли по умыслу – по крайней мере, один оказался боевым. По непонятным причинам – он взорвался, пострадали двое иракцев, двое румын и один восточногерманский журналист.

Иракские спецслужбы – мгновенно окружили Раиса и вывели его через другой выход, посадив в какую-то неприметную машину. Николай – не сообразил, что ему надо немедленно убираться с выставки… мало у него еще было опыта в иракских политических играх. У машины, на которой привезли Раиса – появился генерал Барак со свитой, увидев Николая – генерал резко остановился. Он был бледен как смерть.

И, похоже, не знал, что предпринять.

– Поедешь с нами!

В общем-то, выхода иного и не было.